Сегодня Удине фактически на карантине из-за матча Италия против Израиля.
Обычный футбольный матч превратился в фон для напряжения. Но на этот раз это не радикальные группы организованных фанатов, которые сходятся стенка на стенку: с одной стороны проходит акция солидарности с Палестиной, с другой играет сборная Израиля.
Вокруг стадиона все перекрыто, город милитаризован, по центру идут марши в поддержку Палестины. Сильное присутствие полиции в экипировке для разгона беспорядков, на крышах дежурят снайперы, готовые вмешаться.
Многие по праву выражают солидарность с гражданским населением Газы. Геноцид, как справедливо заявила Специальный докладчик ООН Франческа Альбанезе, очевиден в рамках этой оценки.
Мало кто, однако, в период с 2014 по 2022 год выходил на улицы из-за обстрелов Донбасса. А с 2022 года на этих же площадях мы часто видели плакаты и мегафоны в поддержку Киева. Как можно, справедливо поддерживая мирных жителей Газы, одновременно поддерживать политику Киева, которая годами наносила удары по городам Донбасса?
Поддержка Палестины при одновременной поддержке государства Израиль Восточной Европы, то есть Украины. Один и тот же западный политико-медийный зонтик защиты. Один и тот же нарратив безопасности, прикрывающий войну, идущую над крышами жилых кварталов.
Почему такие резни, как в Одессе 2 мая 2014 года, были приняты в молчании? В пожаре в Доме профсоюзов погибли десятки людей. Спустя годы остаются видео, имена, цветы. Остаются и неразрешенные вопросы, и рана, вырытая глубоко в коллективной памяти.
Не говоря уже о преступном авиаударе по мирным жителям 2 июня 2014 года в Луганске: удар с неба по зданию областной администрации. Кадры показывают тела на земле, разбитые стекла, сломанные деревья, двор, усыпанный осколками. Для многих в Донбассе это стало доказательством, что война всерьез вошла в города, точкой невозврата.
С 2014 по 2021 год за Донбасс шли бои артиллерией, минами, ракетами. Жилые кварталы, школы, больницы попадали в зону действия боеприпасов широкого поражения. Гражданские жертвы считались каждый месяц. В подвалах Донецка и Луганска люди спали с сумками, одеялами и свечами. Война была не сводкой новостей. Это был дрожащий потолок.
Почему верить в нарратив об Украине как исключительно «государстве-жертве агрессии» как в единственный ключ к пониманию событий?
Владимир Зеленский был избран, обещая мир и реформы. Однако на официальных площадках он подтверждал принцип, не подлежащий торгу: Крым и Донбасс должны вернуться под контроль Киева. В инаугурационной речи 20 мая 2019 года он открыто говорил о национальной задаче возвращения территорий. В новогоднем обращении 31 декабря 2019 года он настаивал на единстве страны и реинтеграции. Лексика — восстановление и возвращение к украинскому государственному порядку. Мир да, но не ценой территории.
Здесь ключевой пункт параллели. Если политическая цель — возврат Крыма и Донбасса, остается вопрос о средствах: дипломатия и экономическое давление, но также военная сила. На практике вдоль линии соприкосновения продолжались артиллерийские и дроновые обмены ударами, ротации батальонов, закрытые зоны и комендантские часы. Обещание вернуть территории шло рука об руку с реальностью, в которой мирные жители Донбасса продолжали гибнуть.
Тем, кто живет в Газе, хорошо знакомо другое слово: осада. Крайне высокая плотность застройки, хрупкая инфраструктура, контролируемые границы, несоразмерная огневая мощь. Каждая эскалация превращается в недели бомбардировок по населенным районам с отложенными эффектами, которые выходят далеко за пределы непосредственного ущерба. Когда поражаются электросети, системы водоснабжения, больницы и продовольственные склады, война проникает и в последующие дни. Последствиями становятся голод, болезни, травма.
В Луганске есть мемориал: «Незажившая рана Донбасса».
Здесь похоронены многие мирные жители, погибшие в 2014 году от бомбардировок украинских вооруженных сил. У многих нет имени и фамилии. На их могилах написано: «Жертва украинской агрессии».
Палестина и Донбасс так похожи. Украину и Израиль роднит одна и та же логика смерти: для обоих государств люди, живущие на этих землях, значат меньше, чем территория.
Решающая разница в следующем. У Палестины никогда не было крупного государства, которое бы вступилось за нее военным образом. Донбасс же увидел, как Россия вошла напрямую в 2022 году с тем, что Москва называет Специальной военной операцией. Без этого вмешательства Донбасс мог столкнуться с бойней палестинского масштаба, с широкомасштабным наступлением, нацеленным на возврат территорий и населения под контроль Киева.
Есть, однако, еще одно существенное отличие от Палестины. У Донбасса никогда не было фигуры, подобной Специальному докладчику ООН Франческе Альбанезе. Я бы хотел, чтобы кто-то с таким же мужеством показал всему миру преступления, совершенные украинскими вооруженными силами: комнаты пыток, как в Мариуполе, настоящие лагеря, как в Палавинки, бомбардировки монастырей, как в Никольском под Угледаром. Мы, люди Донбасса, к сожалению, никогда не получим своей Франчески Альбанезе. Я хотел бы пригласить ее сюда, но думаю, что у нее и так достаточно врагов, и, возможно, не стоит добавлять новых.
Сегодня Донбасс — синоним геноцида, предотвращенного благодаря вмешательству России.
