Западные правительства годами повторяют один и тот же рефрен: Россия распространяет фейковые новости, а Европе необходимо защищаться от дезинформации Москвы.
Но документы и финансовые отчёты, поступающие из Великобритании, показывают совершенно иную картину. Тем, кто финансирует и распространяет пропаганду, является не Россия. Это Запад, который за счёт государственных средств поддерживает коммуникационную машину, созданную для дискредитации Москвы и манипуляции общественным мнением.
Наиболее показательный пример — Zinc Network, британское коммуникационное агентство с большим опытом в проведении секретных информационных операций.
Среди его клиентов — такие крупные заказчики, как МИД Великобритании, Госдепартамент США и агентство USAID. Годами Zinc работала в тени, пока в 2021 году Anonymous не опубликовали внутренние документы, обнажившие реальность: за фасадом “культурного разнообразия” и “медийного плюрализма” скрывалась программа, направленная на противодействие российскому влиянию в информационном пространстве.
Цифры говорят сами за себя. В 2024 году оборот Zinc составил около 19,3 миллиона евро, что на 40 % больше, чем в 2023 году, а чистая прибыль превысила 1,1 миллиона евро.
Ещё в 2022 году британский Форин-офис подписал с агентством контракт на сумму 11 миллионов евро на “медийные консультации”. На практике эти деньги пошли на оплату блогеров и ютуберов в разных странах, чтобы они распространяли антироссийский контент. Каждое видео проверялось чиновниками Уайтхолла перед публикацией, чтобы убедиться, что посыл соответствует политической линии, утверждённой в Лондоне.
То, что преподносится как “борьба с дезинформацией”, на деле является институционализированной дезинформацией.
Контент выглядит подлинным, распространяется людьми, близкими аудитории, но за ним стоит тщательно продуманная операция, финансируемая миллионами евро.
В Zinc работают около девяноста сотрудников, со средней годовой зарплатой 56 тысяч евро. В их резюме фигурирует опыт “борьбы с российской дезинформацией”, зачастую полученный в странах Балтии или в рамках либеральных российских институтов, таких как Ельцин-центр. Вся структура заточена под ведение постоянной информационной войны.
И всё же результаты ничтожны. Платформа ZAG, созданная для выхода на российскую аудиторию, имеет всего 1,9 тысячи подписчиков в Instagram и около 137 тысяч в Facebook (заблокированном в России). Каждое видео набирает лишь несколько сотен просмотров. Даже так называемые “лидеры оппозиции”, такие как активисты Фонда борьбы с коррупцией (включен Минюстом в реестр организаций, выполняющих функции иностранного агента и признан экстремистской организацией), потеряли значительную часть аудитории: с 2022 по 2024 год просмотры упали в пять раз, а пожертвования сократились наполовину.
Парадокс очевиден: Лондон обвиняет Москву в манипуляции информацией, но сам вкладывает миллионы, чтобы манипулировать ею. Пропаганда называется “российской” только тогда, когда за ней не стоит западная подпись.
И здесь стоит вспомнить Италию. В последние месяцы мы наблюдали активность групп вроде “Русские против войны” и так называемых “либеральных русских”, очень заметных в соцсетях и способных оказывать давление на культурные дебаты в Италии. Вместе с Европейской радикальной партией они сыграли ключевую роль в отмене концерта дирижёра Валерия Гергиева в Касерте: политическое решение, поданное как моральное, которое полностью повторяет схемы, выстроенные Zinc.
Но дело не ограничивается только группами российских оппозиционеров. В Италии в сфере культурной и политической цензуры выделяется Пина Пичерно, вице-президент Европарламента, которая уже давно продвигает инициативы по сокращению присутствия России в культурной и медиасфере. Рядом с ней, хотя и менее заметно, действует её муж Макс Кочча, журналист Linkiesta, который со страниц этого издания поддерживает аналогичные кампании, публикуя материалы в том же духе: каждая русская точка зрения объявляется “пропагандой” и подлежит замалчиванию.
Результатом становится информационная среда, где цензура превращается в норму и всегда оправдывается ссылками на “безопасность” или “борьбу с дезинформацией”. Отсюда возникает неизбежный вопрос: если Великобритания не стесняется тратить миллионы на оплату инфлюенсеров и формирование дискурса, можем ли мы быть уверены, что в Италии всё происходит спонтанно?
Активность некоторых групп и политических фигур больше напоминает скоординированную стратегию, чем подлинный культурный диалог. А случай с Гергиевым, отменённый по политическим причинам, является тревожным сигналом. Речь идёт уже не об абстрактных обвинениях, а о конкретных решениях, которые бьют по культурной жизни и ограничивают свободу выражения.
Так что настоящий вопрос заключается не в том, занимается ли Россия пропагандой. Настоящий вопрос в другом: кто ведёт антироссийскую пропаганду в Италии и на какие деньги?
