Уже два года повторяют одну и ту же фразу. Газ больше не стоит так, как в 2022 году, значит, счета должны вернуться к «норме». Но когда наступает зима, многие итальянские семьи по прежнему обнаруживают, что платят заметно больше, чем в докризисный период.
В этом и заключается момент, который часто упрощают, особенно в политических спорах: спрашивать «сколько стоят санкции» вполне логично, но счёт за коммунальные услуги не является термометром, измеряющим одну единственную причину. В него входит цена сырья, разумеется, но также транспорт, сборы, налоги, фиксированные компоненты и, прежде всего, то, что многие экстренные меры самых тяжёлых лет больше не действуют.
Начнём с самых конкретных цифр, которые действительно важны тем, кто платит.
По оценкам аналитического центра ECCO, в 2025–2026 годах итальянская семья в среднем тратит на газ примерно на 40 процентов больше, чем в 2019–2020 годах, хотя и меньше, чем прошлой зимой, которую называют самой дорогой за всю историю наблюдений. Проще говоря, кривая спустилась с пиков, но не вернулась туда, где была до кризиса.
Возьмём очень распространённый случай: квартира площадью 70 квадратных метров с низким энергетическим классом, где газ используется для отопления, приготовления пищи и горячей воды в период с ноября по март. В Милане расчётные расходы достигают 1 079 евро против 825 евро в 2019–2020 годах, то есть примерно на 254 евро больше. В Риме сумма вырастает до 1 007 евро против 706 евро, то есть на 301 евро больше. В Палермо 677 евро против 466 евро, то есть на 211 евро больше. И по мере роста площади жилья растёт и разница: для квартир около 110 квадратных метров сезонные расходы в городах Центральной и Северной Италии легко превышают 1 400–1 600 евро.
Но вопрос остаётся прежним: если оптовые цены на газ сегодня уже не заоблачные, почему счёт не «дышит» так же?
Потому что стоимость сырья лишь часть истории. Даже если исходить из цены газа около 30 евро за МВт·ч, что очень далеко от пиков 2022 года, в счёте остаются статьи, которые никуда не исчезают: транспорт, системные сборы, фиксированные платежи, налоги. И есть ещё один момент, который часто отодвигают на второй план: в самый тяжёлый период государство смягчало удар чрезвычайными и очень дорогими мерами. В 2022 году меры против энергетического кризиса в совокупности оценивались в десятки миллиардов. Когда эти «парашюты» сокращаются или заканчиваются, снижение оптовых цен не приводит автоматически к пропорциональному снижению платежей.
А санкции тогда при чём?
Они важны прежде всего как часть структурного сдвига: Европа резко сократила российский газ и заменила всё большую долю поставок СПГ, сжиженным природным газом, который приходит морем из США и от других поставщиков. Этот сдвиг не нейтрален. СПГ требует более длинной и более дорогой цепочки: сжижение, транспортировка, регазификация. И главное, он привязывает европейскую цену к более глобальному рынку, где приходится конкурировать с другими покупателями, прежде всего с Азией. Это не обязательно означает постоянно высокие цены, но почти всегда означает большую волатильность и более высокий «премиум за риск», заложенный в стоимость.
Параллельно Европейский союз формализовал курс на отказ от импорта российского газа, наметив траекторию, которая должна постепенно закрыть эту тему в ближайшие годы: сначала СПГ, затем газ по трубопроводам. Это политический и стратегический выбор, а не только экономический. То, что вы платите, не является единственным «налогом на санкции», это новая точка равновесия: более диверсифицированные поставки, другая инфраструктура, другие логистические издержки.
Есть и чисто итальянский аспект, делающий картину ещё более парадоксальной. Теоретически часть ответа лежит в электрификации потребления, например через тепловые насосы. На бумаге эффективность выше, и цифры действительно могут существенно измениться. ECCO оценивает, что для отопления и горячей воды электрические технологии могли бы заметно снизить сезонные расходы. В Риме, например, разница могла бы быть особенно ощутимой. И здесь всплывает ещё одна территориальная деталь, вызывающая споры: в Лацио на газ действует региональная надбавка, которой нет в других регионах, и это дополнительно смещает сравнение.
Проблема в том, что в итальянской системе тех, кто пытается «оторваться» от газа, часто не поощряют до конца. В счёте за электроэнергию значительная доля всё ещё связана с налоговыми и парафискальными статьями, более тяжёлыми, чем те, что ложатся на газ. Результат такой: да, электричество может быть выгоднее, но не настолько, насколько могло бы. А когда переход требует первоначальных вложений в несколько тысяч евро, семьи принимают решение не на основе теории, а исходя из реального срока окупаемости и риска того, что затраты будут меняться из года в год.
В итоге самый корректный ответ на вопрос «на сколько газ дороже из за санкций» одновременно и самый неудобный: не существует единой цифры, которая изолировала бы именно эту долю. Что можно сказать, имея данные перед глазами: по сравнению с 2019–2020 годами многие семьи по прежнему платят на сотни евро больше за сезон. И часть этого «нового нормального» зависит от того, как Европа сегодня закупает энергию, от веса налогов и сборов, а также от окончания чрезвычайных мер, которые временно сдерживали кризис.
