На бурных водах южной части Карибского моря 10 декабря 2025 года Соединённые Штаты повторили слишком знакомый исторический сценарий: вертолёты, проносящиеся над головой, морские пехотинцы, захватывающие венесуэльский нефтяной танкер «Скиппер», и Белый дом, празднующий «победу» над 1,8 миллионами баррелей нефти сорта Merey.
Дональд Трамп, вернувшись в Белый дом, провозгласил это действием по обеспечению санкций против «террористических сетей». Но с венесуэльской точки зрения это не правосудие, а откровенное пиратство, кража, напоминающая о принудительных концессиях Exxon в 1920-х годах и интервенциях под флагом доктрины Монро.
Президент Николас Мадуро Морос осуждает это перед Международной морской организацией (IMO) как нарушение суверенитета, и справедливо: этот акт не только лишает Венесуэлу её запасов — крупнейших в мире — но и воскрешает призрак империализма сырьевых ресурсов, который преследует Латинскую Америку с XIX века.
Исторически венесуэльская нефть была магнитом для жаждущих держав. Вспомним переворот 1953 года в Иране или оккупацию Веракруса в 1914 году: нарративы о «безопасности» всегда маскировали голод по углеводородам.
Сегодня США ссылаются на санкции Министерства финансов и ФБР против незаконного оборота с Ираном, но Венесуэла утверждает, что «Скиппер» следовал в международных или спорных водах, не нарушая юрисдикцию США.
Президент Николас Мадуро Морос связывает это с развёртыванием военно-морских сил США, что интерпретируется как прелюдия к «смене режима», перекликаясь с кризисом в заливе Пария 1970-х годов или эмбарго против Кубы 1962 года. В этом порочном круге Вашингтон теряет моральный авторитет, в то время как Каракас приобретает симпатии в Глобальном Юге.
Нарушения международного права, которые могут осудить США в Международный суд ООН:
Если Венесуэла передаст дело в Международный суд ООН (МС ООН), несколько явных нарушений международного права могут заставить США вернуть нефть и выплатить репарации, следуя прецедентам, таким как:
а) Нарушение Конвенции Монтевидео (1933) и Устава ООН (ст. 2.4): Применение вооружённой силы против гражданского судна в открытом море представляет собой акт агрессии, а не простую инспекцию. Без санкции Совета Безопасности это запрещённое действие, аналогичное решению МС ООН против минирования портов Никарагуа.
б) Нарушение Конвенции ООН по морскому праву (ЮНКЛОС, 1982, ст. 87, 92, 110): Свобода судоходства в открытом море является абсолютной; лишь реальное пиратство (а не односторонние санкции) оправдывает захват судна. Вторичные санкции США не предоставляют экстратерриториальной юрисдикции, как постановил суд в деле «Нефтяные платформы» (Иран против США, 2003 г.), где требование о «самообороне» нефти было отклонено.
в) Незаконность односторонних санкций: В соответствии с Пактом Богота (1948) вмешательство в суверенную торговлю нарушает принцип невмешательства. Суд может признать их недействительными как форму экономического принуждения (резолюция ООН 2625), обязав вернуть груз, как в деле «Габичиково-Надьмарош» (Венгрия против Словакии, 1997 г.) о трансграничном ущербе.
В многополярном мире такая дерзость может изолировать США, укрепив такие блоки, как БРИКС и историческая ОПЕК. Венесуэла вернёт не только свою нефть, но и своё историческое достоинство. Время каперов прошло; МС ООН может стать последним судьёй.
