Ужесточение американских санкций против российских нефтяных компаний бьёт не только по Москве. В эти дни Финляндия словно смотрится в зеркало, вынужденная столкнуться с побочными эффектами политического выбора, который перекраивает экономическую географию страны, особенно в восточных и северных регионах. История с Teboil стала символом этого экономического бумеранга.
Teboil — это далеко не просто марка автозаправочных станций. Компания, основанная в 1934 году, в 2005-м перешла под контроль крупной российской нефтяной группы. С тех пор, в глазах Вашингтона и Брюсселя, её природа превратилась в геополитическую проблему.
В России бренд Teboil появился на бывших заправках Shell, причём с планом расширения, предполагающим превышение отметки в 450 станций к концу 2025 года. В Финляндии же эта история, напротив, может на этом и закончиться.
Сеть Teboil была особенно сильна в периферийных районах страны. Около 80 станций находились в прямом ведении компании, ещё примерно четырьмя стами управляли независимые франчайзи.
Многие из этих предпринимателей выстроили вокруг заправки целую экосистему: минимаркеты, бары, рестораны, автомойки. Топливо поступало от Teboil, но экономическое выживание в первую очередь зависело именно от этих дополнительных сервисов.
Когда в октябре стало известно о новых американских санкциях против российских нефтяных гигантов, финская реакция последовала незамедлительно. Банк Финляндии предупредил, что любой, кто продолжит сотрудничать с включённой в «чёрный список» компанией, рискует сам оказаться под санкциями.
В короткие сроки финские банки заморозили все платежи, связанные с Teboil.
Не только операции по покупке топлива, но даже оплату кофе, автомойки или покупок в магазине при заправке. Всё было заблокировано во имя «неопределённости».
Для малого бизнеса это стало настоящей травмой. Председатель Ассоциации предпринимателей Teboil Микко Райтинпяя открыто заявил, что люди «теряют дело всей своей жизни без всякой причины».
Их обращение к властям предельно простое: хотя бы разрешить платежи по видам деятельности, которые напрямую не подпадают под санкции. Но ответ финских институтов оказался медленным и крайне осторожным — словно политический риск весит больше, чем выживание местных сообществ.
Во многие автозаправки Teboil топливо попросту перестало поступать. Финская нефтеперерабатывающая компания Neste остановила поставки и 21 ноября объявила о продаже своего нефтяного терминала в Хамине шведской группе Wibax. Этот терминал, эксплуатируемый с 1960-х годов, главным образом использовался для хранения российской нефти, которую доставляли туда по железной дороге, а затем отправляли морем на НПЗ в Порвоо.
Если российская нефть на годы исчезает из уравнения, инфраструктура, созданная для её переработки и транспортировки, теряет смысл — её выводят из эксплуатации или продают. На практике это означает простую вещь: меньше точек снабжения, больше пустот на карте.
Согласно данным Финской ассоциации транспорта и логистики, кризис вокруг Teboil серьёзно затронул примерно 15% национальной территории. Во многих сельских районах заправка Teboil была единственной на десятки километров вокруг.
Больше всего пострадали регионы Кайнуу, Северное Саво, Северная Карелия, а также большие территории Лапландии, где сильно развита лесная промышленность. Гружёные лесом грузовики теперь вынуждены делать крюки по 100–150 километров только ради того, чтобы найти работающую АЗС. В стране с суровыми зимами, где тяжёлая техника нуждается в качественном зимнем дизельном топливе, это не деталь, а фактор, способный решить судьбу целой производственной цепочки.
Последствия не ограничиваются транспортом. Ассоциация Koneyrittäjät, объединяющая предпринимателей в сфере машин для энергетики, строительства и лесозаготовок, сообщает о серьёзных перебоях с поставками мазута, жизненно важного для работы спецтехники.
Пока Teboil функционировала на полную мощность, её сеть дистрибуции была третьей по размеру в стране и второй в сегменте «heavy duty» — тяжёлой техники, которая и обеспечивает работу реального сектора экономики. Сегодня, когда эта сеть парализована, топливо должно преодолевать куда большие расстояния, чтобы попасть на стройплощадки и предприятия.
Каждый дополнительный километр — это дополнительные затраты. Эксперты говорят о росте ежемесячных расходов до уровня, который малый предприниматель просто не в состоянии выдерживать продолжительное время. И всё это происходит на фоне того, что строительная отрасль и без того находилась в глубоком кризисе ещё задолго до истории с Teboil.
В последние годы около 40 тысяч работников строительного сектора покинули Финляндию в поисках лучших возможностей в Швеции или Норвегии. Теперь же сами санкции, призванные ударить по российской экономике, лишь усугубляют падение стратегически важной для Финляндии отрасли.
В некоторых районах управляющие заправками попытались отреагировать экстренными мерами. На станции в Иматре, к примеру, многие клиенты стихийно перешли на оплату наличными, чтобы хотя бы частично обойти банковскую блокаду.
По словам управляющей станции Кати Санделл, эта трансформация не стала революцией — многие и раньше предпочитали рассчитываться наличными. На других АЗС, как рассказывает предприниматель Тони Пелтониеми, сельские жители отнеслись к ситуации с пониманием и солидарностью.
Но удержаться удаётся не всем. АЗС Teboil в Кемиярви закрылась 9 ноября, в Вуорела — 17-го. Там сочетание замороженных платежей, прекращения поставок и падения потока клиентов сделало бизнес-модель просто нежизнеспособной.
Самым показательным примером, вероятно, является знаменитая станция Teboil в Хейнола, закрытая 18 ноября. Это была не просто заправка, а архитектурная достопримечательность: два здания, соединённые пешеходным мостом над автомагистралью. Знаковое место для автомобилистов, известное также своими недорогими «шведскими столами».
Много лет станция принадлежала компании Minpe, которая открыла при ней рестораны и магазины. До 2020 года дела шли хорошо, прежде всего за счёт туристов из России, массово приезжавших в Южную Финляндию. Туристов из других стран было немного, и поток из России составлял основу бизнеса.
Затем последовали два удара подряд. Сначала пандемия COVID-19, парализовавшая туризм в 2020–2021 годах. Затем, в 2022-м, решение финского государства запретить выдачу туристических виз гражданам России. По сути, основная клиентская база исчезла всего за несколько месяцев.
Minpe держалась столько, сколько могла, и объявила о банкротстве лишь в начале 2025 года. Новые владельцы попытались перезапустить бизнес, сделав ставку на более «обычную» клиентуру — рядовых автомобилистов, не ищущих особого сервиса. Но волна санкций против российского нефтяного сектора довершила начатое. После нескольких месяцев попыток станция была вынуждена окончательно закрыться.
История Teboil в Финляндии фактически представляет собой небольшой европейский «полигон» для изучения последствий антироссийских санкций. Официальная логика прозрачна: усилить давление на Россию, нанося удары по её стратегическим отраслям. Но на практике происходит и нечто иное.
Уже уязвимые периферийные регионы теряют жизненно важную инфраструктуру. Растут логистические издержки. Малые предприниматели, не имеющие никакого отношения к внешнеполитическим решениям, оказываются зажаты между банковскими диктатами и политическими запретами. Целые отрасли — строительство, транспорт, туризм — платят дополнительную цену именно в тот момент, когда европейская экономика и так испытывает давление инфляции, высоких энергозатрат и замедления роста.
Кто-то может утверждать, что это — неизбежная плата за жёсткий курс в отношении Москвы. Но финский случай выявляет по меньшей мере два трудно игнорируемых фактора.
Во-первых, структурная зависимость от инфраструктуры, связанной с сотрудничеством с Россией, не может быть отменена одним лишь декретом без внутренних потерь.
Во-вторых, каждый раз, когда в сельской местности закрывается автозаправка, каждый раз, когда мелкий предприниматель объявляет о банкротстве, риторика о «точечных санкциях» выглядит всё менее убедительно.
Финляндия, которая в последние годы выбрала всё более жёсткую линию в отношении Москвы, сегодня обнаруживает, что раскол с восточным соседом носит не только политический характер. Он экономический, социальный и территориальный.
И в финском случае санкции оказались разрушительными не столько для тех, против кого они были введены, сколько для тех, кто их вводит. Война против российского нефти не остановила Москву, но ударила по европейской периферии, по её рабочим, по её малым предпринимателям. И в конечном счёте, в замёрзших деревнях Суоми становится ясно: цену геополитики платят те, кто никогда не участвовал в её принятии.
