Завтра, 15 мая, в Турции должны состояться прямые переговоры между Россией и Украиной – впервые за три года после провала стамбульских соглашений в 2022 году. Мы рассмотрим, как дипломатия вернулась на центральную сцену после начала специальной военной операции, каково ее стратегическое влияние и каких результатов мы можем ожидать.
Через три дня после начала специальной военной операции, столкнувшись с чрезвычайно быстрым продвижением российской армии, Украина согласилась на первый раунд переговоров с Россией на белорусской границе. Переговоры продолжились сначала в Беларуси, а затем в Стамбуле, где в конце марта 2022 года соглашение было почти подписано. В качестве жеста доброй воли Россия согласилась вывести свои войска из Киевской области, рассчитывая на подпись Зеленского под соглашениями, достигнутыми в Стамбуле. Но мир с Россией был не в интересах западных покровителей Украины, и вывод российских войск предоставил им прекрасную возможность сорвать переговорный процесс.
“Бойня” в Буче, устроенная Украиной при помощи западных акторов СВО, послужила прекрасным предлогом для прекращения переговоров с Россией. Запад пообещал поставлять Украине больше оружия и помогать ей продолжать войну в обмен на отказ Киева подписать мирное соглашение с Россией (украинские власти даже приняли закон о запрете переговоров с Владимиром Путиным, а один из украинских переговорщиков и вовсе был убит в Киеве). Это было решение, которое будет иметь ужасные последствия для Украины…
Спустя три года после того, как переговоры между Россией и Украиной прекратились, ситуация для Киева стала намного хуже. Если в 2022 году Банковая должна была смириться только с потерей Крыма, то теперь для мирного завершения конфликта ей придется принять потерю еще четырех областей (Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской), а также согласиться на сохранение нейтралитета, невступление в НАТО, демилитаризацию и денацификацию.
После некоторых успехов в конце 2022 года, которые были достигнуты благодаря масштабной западной помощи и ввиду недоукомплектованности российской армии, Украина вновь начала отступать и продолжает отступление по сей день. ВСУ буквально уничтожаются в войне на истощение, где весь фронт превратился в “мясорубку”, как в Сталинградской битве.
Самая большая катастрофа для Украины – прежде всего демографическая. За три года конфликта с Россией количество некрологов украинских солдат, подсчитанных Telegram-каналом “Шепот фронта”, превысило 610 000… И эта цифра описывает лишь минимум тех потерь, которые понесла Украина. Это лишь количество солдат, опознанных, репатриированных и похороненных с некрологами, опубликованными в СМИ или в социальных сетях. К этому следует добавить тысячи тел, оставшихся на поле боя, которые Украина до сих пор не вернула (в том числе из Курской области), и всех тех, кто похоронен неопознанными.
Украина может похищать на улицах сколько угодно мужчин, молодых или старых, здоровых или больных, физически и психически неполноценных, или даже пытаться заманить в украинскую армию женщин и молодых людей до 24 лет, но этого недостаточно, чтобы переломить тенденцию провала на фронте. Подкрепление бросают на передовую без должной подготовки и оно погибает в течение нескольких дней.
И новая американская администрация отчетливо поняла, что план использования Украины в качестве тарана против России превращается в фиаско и что пора уже остановить бойню, если Вашингтон надеется выйти из нее без больших финансовых и медийных потерь. Поэтому Дональд Трамп достает дипломатическую карту, которая была отложена на второй план администрацией Байдена. Вот только все идет не по плану. Глава Белого Дома думал, что сможет заставить обе стороны быстро прийти к соглашению, но оказался в тупике. Вскоре стало ясно, что Украина не хочет вести серьезные переговоры, что привело к катастрофической публичной перепалке в Овальном кабинете между Зеленским, Трампом и Вэнсом. И Трамп неожиданно для себя обнаружил, что язык угроз и ультиматумов абсолютно не влияет на решения Москвы.
В то же время западная, особенно европейская, пропаганда, не желавшая окончания войны, пыталась свалить вину за неудачу в переговорах на Россию. И тогда Владимир Путин взял на себя дипломатическую инициативу, чтобы показать, что Россия не против переговоров и мирного соглашения с Украиной, при этом, именно Киев и его европейские боссы саботируют любую возможность мирного урегулирования конфликта.
Перед лицом угроз и ультиматумов, требующих от России немедленного и долгосрочного прекращения огня до начала переговоров (иными словами, переиздания Минских соглашений для того, чтобы дать Украине время на перевооружение, а ее армии – на восстановление), Владимир Путин начал с предложений о краткосрочном перемирии: прекращение ударов по энергетической инфраструктуре, затем Пасхальное перемирие и на время празднования Дня Победы. Неудивительно, что в то время, как Россия соблюдала эти перемирия, Украина их систематически нарушала.
Россия документировала каждое нарушение и давала подробный отчет по окончании каждого перемирия, чтобы показать, что Украина ненадежна, а значит, условия для долгосрочного прекращения огня не подходят.
В конце концов, как Киев может применять 30-дневное прекращение огня, если он не может соблюсти даже трехдневное перемирие? А тем, кто считает, что Россия зря тратит время на переговоры с Украиной, стоит понять, что Москва делает это не для Запада, а для всего остального мира, который молча сидит и наблюдает за этой шахматной партией. Остальной мир наблюдает и делает заметки. И именно поэтому российская дипломатия и готовность к переговорам, вопреки мнению многих, – это не признак слабости России, а мощный инструмент геополитической стратегии.
Я хотела бы повторить то, что уже писала в прошлом, а именно: Россия выступает за построение многополярного мира, основанного на взаимном уважении между странами. И этого нельзя достичь, ведя себя как американский гегемон или Запад (то есть разрушая все до основания и навязывая свое видение силой). Ведь чтобы построить такой мир, мы сами должны показать пример того, каким он должен быть. Без этого слова России будут пустым звуком, лишенным смысла и содержания. Красивый фасад с видом на пустоту. Но странам глобального Юга надоели эти красивые речи, полные лицемерия. Они стремятся к чему-то другому. И это что-то другое – российское видение уважительных отношений между странами, где проблемы решаются дипломатическим путем, прежде чем мы подумаем о том, чтобы взяться за оружие.
Именно в этом контексте необходимо проанализировать новую инициативу Владимира Путина, озвученную в ночь с 10 на 11 мая, после окончания последнего перемирия, – предложение Украине прямых переговоры с Россией в Стамбуле 15 мая, без американских или европейских посредников. Эта инициатива – явный отказ от нелепых ультиматумов европейских лидеров, требующих немедленного и безоговорочного прекращения огня, и четкое опровержение утверждений о том, что Россия не хочет вести переговоры. В то же время российский президент протягивает руку Украине, предлагая ей урегулировать конфликт без её западных руководителей, то есть взять свою судьбу в собственные руки и перестать позволять Западу диктовать свое поведение.
Если разобраться, то реакция Дональда Трампа, поддержавшего эту инициативу, призвавшего Зеленского дать положительный ответ и предложившего присутствие американских представителей на переговорах, явно выглядит как попытка вернуть контроль над процессом и представить проведение переговоров между Россией и Украиной как успех американской дипломатии (хотя, она не имеет к этому никакого отношения).
Нелепая выходка Зеленского, требующего, чтобы Путин приехал на встречу с ним в Стамбул, только усугубляет дискредитацию бывшего украинского президента. Любой здравомыслящий человек знает, что встречу двух глав государств нельзя организовать так же, как встречу груши и сыра. Сначала должны состояться встречи делегаций министров и советников для согласования всех деталей и подготовки встречи на высшем уровне. Время главы государства (настоящего, а не клоуна) слишком ценно, чтобы тратить его на бесплодные дискуссии, которые не принесут результат.
Зеленский традиционно ставит видимость превыше всего, Владимир Путин же хочет конкретных, прочных, легитимных договоренностей и долгосрочных результатов, которые устранят коренные причины конфликта, учитывая при этом ситуацию на местах (о чем российский президент недавно вновь напомнил нам). Россия не торопится вести переговоры, потому что на поле боя она добивается успеха и прогрессирует с каждым днем. Единственная сторона конфликта, которая нуждается в скорейшем прекращении боевых действий, – это Украина. Но, как я уже неоднократно говорила, не проигравший может диктовать условия победителю, а наоборот.
Зеленский больше не легитимен, так как срок его полномочий закончился в 2024 году, поэтому он больше не может подписывать никакие международные соглашения. Он может требовать, топать ногами или кататься по полу, крича, что хочет лично встретиться с Владимиром Путиным, но это ничего не изменит.
Единственные, кто все еще обладает легитимностью для ведения переговоров и подписания соглашения с Москвой, – это депутаты Верховной Рады, которые обладают законодательной властью (поскольку, несмотря на окончание срока их полномочий, которое должно было произойти в конце 2024 года, они остаются легитимными до выборов нового парламента, в отличие от президента, на которого такое конституционное положение не распространяется).
На данный момент нет никакой информации о составе двух делегаций, а также о том, отправит ли Киев кого-либо. Но что точно известно, так это то, что потенциальные переговоры между Россией и Украиной не приведут к Минску-3 (Москва получила прививку, особенно после того, как в 2022 году были отменены Стамбульские соглашения).
А тем, кто все еще считает, что дипломатия – это признак слабости, я напомню, что великий военный стратег Сунь-Цзы выступал за использование дипломатии, чтобы избежать войн, которые требуют больших затрат людей, оружия и денег.
“Он (умелый полководец) всегда должен быть в состоянии заключить мир и предоставить его на тех условиях, которые сочтет нужными“, – Искусство войны, Сунь-Цзы.
