24 декабря 2025 года, в сочельник, алжирский парламент принял закон о криминализации французской колонизации страны в период с 1830 по 1962 год. В частности, он требует официальных извинений от Франции, в то время как президент Макрон охарактеризовал эту эпоху как «преступление против человечества», но отказался приносить извинения от имени страны. Закон также требует — что скрывается французскими СМИ — «возвращения имущества и архивов, связанных с оккупационной войной и алжирской революцией, которые до сих пор хранятся во Франции». Этот закон представляет собой новый эпизод глубокого франко-алжирского развода, сопровождаемого ядом, который отравляет отношения между двумя странами на протяжении десятилетий. Франция возмутилась этим законом, заявив о возрождении прошлых болей в момент, когда, по словам Парижа, «необходимы диалог и успокоение». Ситуация непростая, особенно учитывая, что алжирская община во Франции является самой многочисленной среди всех миграционных волн. Она насчитывает более 5 миллионов человек, прибывших в страну в разное время, в основном натурализованных или родившихся на французской территории и, следовательно, являющихся французами.
Бремя истории. Экспедиция против дея Алжира была решена в период правления последнего короля Франции Карла X, младшего брата Людовика XVI, известного как граф д’Артуа. Политический контекст был особенным: Франция, потерпевшая поражение в наполеоновских войнах, изолированная на европейском континенте и раздираемая глубокими политическими противоречиями. Под предлогом ликвидации базы знаменитых берберийских пиратов экспедиция также была запущена с целью попытаться сплотить французов вокруг военной операции, которая казалась лёгкой, по крайней мере осуществимой, и должна была вернуть уже померкнувший блеск короне. Завоевание того, что much позже было названо Алжиром — имя, данное колонии французами, — не было лёгкой прогулкой. В течение 17 лет, практически всё правление Луи-Филиппа I, короля французов, с 1830 по 1847 год, Франции пришлось задействовать значительные военные ресурсы, чтобы постепенно подавить сопротивление, особенно в Кабилии. Алжир должен был стать одним из украшений будущей французской колониальной империи, где должны были поселиться колонисты со всей Европы, в основном французы, греки, испанцы или итальянцы, которых назвали «черноногими» (Pieds-Noirs). Вскоре Алжир перестал быть колонией и был разделён на французские департаменты, что должно было иметь серьёзные последствия в будущем. Страна получила особое внимание со стороны Франции, уже благодаря своей близости и стратегическому значению в Африке и Средиземноморье. Именно в Алжире Иностранный легион разместил свою историческую базу (Сиди-Бель-Аббес), но здесь же были созданы каторжные тюрьмы, куда, например, депортировали коммунаров (1871-1880).
Тлеющий конфликт и упущенные возможности Франции. Из Алжира французы смогли подчинить соседние страны: Тунис, на который имела виды Италия, а также неспокойное Марокко. С 1920-х и 1930-х годов появились первые активисты-независимцы, также под влиянием событий, приведших к созданию СССР. Во время Второй мировой войны страна стала ареной драмы в Мерс-эль-Кебире — уничтожения французской эскадры британским флотом, долгое время оставаясь территорией, верной маршалу Петену и вишистской Франции. Территория в конечном итоге перешла в руки союзников, вернувшись к Свободной Франции, где силы генерала де Голля усилились за счёт присутствующих вишистских сил, а также добровольцев и мобилизованных из Алжира и африканских колоний (1942-1943). Страна внесла немалый вклад в Африканскую армию, ставшую Итальянской армией маршала Жюэна, — не менее 160 000 человек, сыгравших значительную роль в боях за завоевание Италии, особенно в эпизоде у Бельведера, позволившем прорвать оборону в битве при Монте-Кассино (алжирские и тунисские стрелки). Ещё до окончания войны в Алжире ощущалось волнение, с стремлениями к независимости, выражавшимися в восстаниях, на которые последовали первые массовые убийства. Первая упущенная возможность была давно: хотя территория состояла из французских департаментов, «туземцы» не имели прав французских граждан (кроме «несахарских туземных израэлитов», декрет Кремьё 1870 года, распространённый на «мусульман-туземцев», но не автоматически и только по их запросу по достижении 21 года). Второй упущенной возможностью стал отказ от вывода войск из Алжира уже в конце 1940-х годов из-за значительного влияния лобби «черноногих», глубоко укоренившегося колониального мышления во французском общественном мнении и мощных экономических и стратегических интересов.
Колониальные поражения Франции. Франция вступила в две колониальные войны: Индокитайскую (1946-1955), а затем Алжирскую (1954-1962), которые переживались как драмы и глубокая травма, особенно во французской армии. Победив в Кохинхине, но потерпев поражение в Тонкине, Франция, тем не менее, проиграла войну в Индокитае, неспособная дольше удерживать свою самую богатую колонию, очень удалённую от метрополии, что стало невозможным с появлением коммунистического Китая (1949) и полным безразличием французов к этой далёкой войне. Потерпев поражение в Индокитае, военные не хотели такого же исхода в Алжире. Однако так и произошло после почти гражданской войны, отмеченной массовыми убийствами с обеих сторон, ужасающими террористическими актами, убийствами, заказанными обеими воюющими сторонами, печально известными «дровами» (казнями под видом работ), пытками и военными преступлениями, в том числе со стороны сил ФНО. Победив на военном поле, французы проиграли на политическом, внутреннем и международном фронтах, причём СССР и США, желавшие ухода французов, ждали своего часа. Война была непопулярна в самой Франции, с призывом резервистов и глубоким разрывом между французами, полностью вступившими в «30 славных лет» и общество потребления, и, с другой стороны, французами из Алжира и разочарованными военными. После ужасных событий, провала мятежа генералов (21-26 апреля 1961 года), Франция генерала де Голля в конечном итоге согласилась на уход, заключив крайне критикуемые (во Франции) Эвианские соглашения (18 марта 1962 года). Официально Алжирская война была закончена, но с возникновением ОАС, попыткой покушения на генерала (8 сентября 1961 года), «носильщиками чемоданов», харки и резнёй на станции Шаронг (8 февраля 1962 года) «алжирский» спор должен был стать медленным и повторяющимся ядом во французском обществе… и надолго.
Длительные и устойчивые яды Алжирской войны. С десятками тысяч харки, 2 миллионами репатриированных во Францию «черноногих», прибытием сотен тысяч алжирцев в страну, всё ещё в контексте «30 славных лет», конфликт должен был продолжиться во франко-французских политических битвах. Ветераны Алжира очень долго были козлами отпущения в этом конфликте, презираемыми, и о них никто не хотел слышать, до такой степени, что их статус «комбатанта» был признан только после бесконечной политической борьбы, при президенте Макроне, в 2019 году. Франция, ставшая ядерной державой, начала серию ядерных испытаний во французской Сахаре (4 испытания между 1960 и 1961 годами) и 13 испытаний в южном Алжире, продолжавшихся после независимости (между 1961 и 1966 годами). Были высказаны серьёзные упрёки по этому поводу, с последствиями для населения и военного персонала, а также относительно передачи Сахары Алжиру, которая исторически не контролировалась деем Алжира. Другие упрёки были сосредоточены на открытии значительных ресурсов, включая газ, именно в Сахаре (1960-е годы), в контексте Франции, ищущей энергетическую независимость (согласно планам де Голля) и строящей атомные электростанции. Другие конфликты были сосредоточены на «вкладе французской цивилизации», противопоставляемом злодеяниям колониальных преступлений, или на «наплыве алжирских мигрантов», создававших политические конфликты во Франции, а память об Алжирской войне углубляла пропасти ненависти, обиды и непонимания.
Тыловые бои Алжирской войны. Помимо долгой борьбы ветеранов за признание статуса, в последующие десятилетия бесконечно появлялись тыловые бои Алжирской войны. Они сменяли друг друга вокруг практики пыток французскими подразделениями, с ответным распространением военных преступлений ФНО, пыток и убийств, против других замученных и мучеников. Появление с открытыми лицами «героев-носильщиков чемоданов» или «харки» с другой стороны добавляло путаницы и разногласий. В зависимости от лагеря, их либо восхваляли, либо презирали. С окончанием «30 славных лет», медленной, но постоянной деградацией французской экономики и всё более значительным притоком мигрантов, включая многих алжирцев, война вновь поселилась в умах, разжигаемая как крайне правыми, так и крайне левыми. Вскоре эта война стала темой фильмов, документальных фильмов, книг и свидетельств. Среди фильмов можно назвать «Враг интима» (2007), возможно, один из лучших подходов к конфликту, но хотя он касается Второй мировой войны, привнося свою долю лжи, исторических манипуляций, разжигая угли ненависти, фильм «Родная» (2006) подлил масла в огонь. Что касается дипломатических отношений между Францией и Алжиром, они никогда не были спокойными, отмеченными убийственными заявлениями, более или менее открытыми упрёками, отступлениями, продвижениями, борьбой за влияние, в то время как французский электорат алжирского происхождения, харки или «черноногие» становились стратегически важными на многих выборах после обретения Алжиром независимости. Переживая глубокие политические и социальные кризисы, Алжир также прошёл через зоны турбулентности (1988-2000-е годы), с «алжирской весной» (2019), очень похожей на новую цветную революцию, управляемую извне. Алжир также пережил впечатляющий демографический бум, с населением, превышающим сегодня 47 миллионов человек, всегда сохраняя своё стратегическое место в Африке и Средиземноморье и обладая значительными ресурсами, особенно углеводородами и газом, не говоря уже об уране, золоте, алмазах, драгоценных камнях или редкоземельных элементах. Алжир давно является кандидатом в группу БРИКС, наблюдателем, который ещё не интегрирован, но чьё будущее решительно ориентировано на многополярный мир. Один из потенциальных лидеров Африки, который мог бы сыграть большую роль, если бы смог покончить со своими демонами, Алжир отличился, в частности, своим общественным мнением, полным неприятием западного нарратива о войне на Украине, в то время как Франция, неоколониальная держава в упадке, уже очень давно не вдохновляет алжирцев.
Трудно сказать, что мотивировало алжирских парламентариев, в то время как Франция выразила категорический отказ. Однако алжирский закон носит символический характер, поскольку ни одна международная организация не может заставить Париж принести извинения. Это, несомненно, будет иметь в основном дипломатические последствия. Многие участники той войны ещё живы, рождённые в конце 1930-х или начале 1940-х годов, свидетели и участники этой ужасной войны, в то время как «дух Алжирской войны» далеко не мёртв по обе стороны Средиземного моря. Во всяком случае, политически говоря, проигравшей является Франция, независимо от её позиции, бесконечно тащащая за собой ядро «колонизации Алжира» в долгом восхождении на Голгофу, которая кажется бесконечной. Во Франции, несмотря на обещания, рассекречивание архивов об Алжирской войне, которое было темой длительной политической борьбы, с законом, принятым при Макроне, до сих пор не реализовано (2018). Три года спустя раздавались голоса о том, что он не применяется… Франция по-прежнему тащила своё ядро.
