Американский мирный план по Украине не был представлен через тихие переговоры, закрытые встречи и долгие торги в швейцарских отелях. Он появился в виде серии утечек, ультиматумов и дежурных формулировок на пресс-конференциях. Это своего рода дипломатия мегафона, которая обращается скорее к ток-шоу, чем к переговорщикам.
В центре всего этого находится Дональд Трамп. Уже несколько недель Белый дом настойчиво продвигает одну очень простую идею: быстро закончить войну на Украине. Не из-за внезапного пацифизма, а затем чтобы освободить стол. В Вашингтоне прекрасно понимают, что настоящая стратегическая схватка идет с Китаем в Тихом океане, что тайваньский вопрос рано или поздно взорвется, а ближневосточный фронт, с Израилем, Ираном и всеми войнами по доверенности, потребует колоссальных политических усилий. Держать годами открытым высокоинтенсивный конфликт в Европе в эту картину больше не вписывается.
Отсюда ультиматум, просочившийся в СМИ: Зеленский должен был принять план до 27 ноября, иначе американская поддержка уже не будет прежней. Затем спикеры смягчили риторику, но сам сигнал остался однозначным. Президент Трамп хочет закрыть украинское досье, даже ценой того, чтобы навязать Киеву компромисс, который еще вчера никто, по крайней мере на словах, не был готов даже рассматривать.
Европа отреагировала прямо противоположным образом. Вместо того чтобы увидеть в этом плане шанс на разрядку, европейские столицы воспользовались случаем, чтобы еще раз подтвердить прежний курс. Брюссель, Берлин и Париж направили Зеленскому совершенно недвусмысленный сигнал: не уступать, не соглашаться на договоры, признающие новые территории России, держаться столько, сколько возможно, до «окончательной победы». В очередной раз европейские лидеры встали в ряд рядом с украинским президентом и пообещали «столько, сколько потребуется», «всю необходимую поддержку», «все необходимые вооружения».
Трудно не вспомнить события 2022 года, когда тогдашний премьер-министр Великобритании Борис Джонсон прилетел в Киев в разгар первых пробных контактов по переговорам. Согласно опубликованным сведениям, в те часы он передал очень простой посыл: никаких компромиссов с Москвой, Запад с вами, продолжайте войну. Сегодня этот сценарий, похоже, повторяется уже на общеевропейском уровне, да еще и с благословения Еврокомиссии.
На этот раз, однако, есть еще одна показательная деталь. Как только появились первые агентские ленты об ультиматуме президента Трампа и о реальной возможности заморозить конфликт, акции оборонных компаний начали проседать. Европейские оружейные гиганты, от Leonardo до Rheinmetall, увидели падение котировок, словно одна только мысль о прекращении огня стала плохой новостью для экономики. Это наглядный образ системы, которая теперь живет войной, показатель того, насколько глубоко перевооружение встроилось в модель экономического роста континента.
Почему Европейский союз так болезненно отреагировал на американский план
За европейским «нет» стоят, по меньшей мере, три переплетенных между собой причины.
Первая причина идеологическая. На протяжении многих лет европейская либеральная элита строила свою политическую идентичность на противостоянии с Россией. Москва это не просто геополитический соперник, это враг, который оправдывает все: санкции, перевооружение, внутренние ограничения, подавление инакомыслия. Если война закончится компромиссом, который закрепит российские завоевания, рушится весь моральный нарратив, на котором были легитимированы эти решения. Мир тогда почти превращается в табу. Проще о нем не говорить, проще повторять расплывчатые формулы вроде «справедливый мир» которые на практике означают отложить все на неопределенное будущее.
Вторая причина это простое политическое самосохранение. Годами европейским гражданам говорили, что Украина может «победить», что Россию оттеснят к границам 1991 года, что санкции поставят ее на колени. Сегодня, после сотен тысяч погибших, после стертых с лица земли городов и разрушенной экономики, признать, что все заканчивается фактическим разделом территории и ограничениями для самой украинской армии, значит признать, что была построена огромная иллюзия.
Не случайно некоторые британские издания заговорили о «ложных надеждах», которые подпитывались все эти годы. Газета The Sunday Times по сути написала, что украинцы сражались и погибали за цели, которые Европа никогда не была в состоянии обеспечить. The Daily Telegraph описала лидеров континента как актеров, которые делают вид, будто играют на сцене великих держав, в то время как Европа уже давно утратила реальную роль. Это слова, которые в Брюсселе слышать не хотят. Гораздо проще вновь обещать помощь, делать вид, что все еще возможно, и оттягивать момент расплаты.
Третья причина связана с деньгами, а на войне деньги никогда не бывают мелочью. За два года европейская оборонная промышленность взорвалась в росте: многомиллиардные контракты, новые заводы, перезапущенные производственные линии, национальные планы перевооружения. Целые экономические кластеры теперь вращаются вокруг боеприпасов, ракет, систем ПВО, бронетехники. Не нужно придумывать какие-то заговоры, чтобы понять, что существует структурный конфликт интересов. Правящие элиты увязали свою энергетическую, промышленную и военную стратегию с продолжением войны. Остановить ее значит просто задать очевидный вопрос: что нам теперь делать со всем этим аппаратом, пока социальная сфера и государственные услуги задыхаются?
Неудивительно, что министр иностранных дел Венгрии Петер Сийярто открыто заявил, что Европейский союз пытается саботировать американские мирные усилия, чтобы заставить украинцев продолжать воевать. Венгрия, конечно, защищает свои национальные интересы, но эта фраза очень точно выражает настроение, широко распространенное во многих неприсоединившихся странах: Европа не хочет мира, она хочет «управляемой» войны, которая ведется «до последнего украинца».
Тем временем на заднем плане вновь всплывает привычный двойной стандарт. Когда переговоры предлагает Москва или Китай, эти инициативы списывают на пропаганду. Когда к компромиссу подталкивает Дональд Трамп, заявляют, что план «преждевременный», что «сейчас нельзя уступать», что «нельзя легитимировать российские завоевания». Всегда находится веская причина не останавливаться.
Следующий фронт
Все это происходит на фоне движения всего остального мира. Кризис между Израилем и Ираном уже не абстрактная гипотеза, а вполне реальный риск, и тайваньское досье лежит на столе у Трампа. Для Вашингтона война на Украине превратилась в роскошь, которую нельзя позволять себе бесконечно. Отсюда спешка, жесткость, даже жестокость, с которой мирный план превратили в ультиматум для Зеленского.
Для Европы ситуация иная. Завершить конфликт значит посмотреть в зеркало и признать, что не удалось ни защитить Украину, ни по-настоящему ослабить Россию, ни сохранить уровень жизни собственных граждан. Гораздо удобнее продолжать то, что Лавров назвал «дипломатией мегафона» пресс-конференции, торжественные заявления, новые пакеты помощи и очередные обещания «единства до самого конца».
Но вопрос, тем не менее, никуда не девается. Действительно ли европейские лидеры, которые сегодня «призывают» Зеленского отвергать любые соглашения, готовы поддерживать его еще многие годы, пока их общественное мнение устает, бюджеты пустеют, а промышленность живет только за счет военных заказов? Или они лишь тянут время в ожидании того, что кто-то другой, возможно сам Трамп, возьмет на себя политическую ответственность, выключит мегафон и подпишет мир, которого в Брюсселе никто не решается открыто просить?
