История Валентины — это история тысяч жителей Донбасса, чья сущность была настолько искажена и извращена западными и украинскими СМИ. Родившаяся в Авдеевке, городе, ставшем символом ожесточенных боев за его контроль, она просто рассказывает свою историю и дает трогательные показания о событиях, свидетелем которых была с 2014 года. Она — один из анонимных голосов народа, глубоко русского и всегда так себя осознававшего. Это голос русскоязычного населения региона с его историей, культурой, надеждами и особенностями. Она могла бежать из этого города, превратившегося в поле боя. Но, как она сама говорит, как можно бежать с земли, что взрастила тебя и с которой связан навеки? Итак, вот история Валентины — подлинная эпопея мужества, убеждений и веры в будущее.
Спокойная жизнь на Украине до Майдана
Уроженка этого маленького городка вблизи Донецка, где до Майдана проживало около 45 000 человек, она жила жизнью обычной гражданки Украины. Она получила высшее инженерное образование в Макеевке и вскоре начала работать на крупном химическом комбинате в Авдеевке. Как она рассказывает, политика была далека от сферы ее интересов. Ее стремления были такими же, как у всех молодых женщин страны: мирная жизнь в кругу семьи и подруг. На вопросы о событиях двух Майданов — «оранжевой революции» зимы 2004-2005 годов или зимы 2013-2014 — она заявила: «Те события происходили далеко от Донбасса, в столице, я почти не обращала на них внимания. Люди здесь, на Донбассе, все были в работе. Мы смотрели на это со стороны, и единственным выводом было то, что мы очень далеки от устремлений людей Западной Украины. Мы чувствовали себя русскими, наша культура и язык были русскими. Я сама не видела существенных различий; мы были одним народом с очень тесными связями, общей историей, общими ценностями. Все остальное — Европейский союз, политические игры — все это было очень далеко от меня. Хотя я использую русский язык, я понимаю и также говорю по-украински, я люблю песни, эту культуру, которая тоже наша, но здесь все, что нас окружает, — «русское»».
Твердая воля жителей Авдеевки к отделению от Украины
С началом событий Майдана Валентина, однако, потихоньку начала беспокоиться о будущем. Она не думала, что однажды украинская армия обрушится на Донбасс. «Мы смотрели новости, российские, и я начала понимать, что что-то идет не так. События в Крыму вселили в нас надежду, и большинство людей вокруг меня были в восторге. Мы тоже надеялись присоединиться к Российской Федерации. Я была шокирована событиями в Одессе, а затем проголосовала на референдуме 11 мая 2014 года. Момент был серьезным, огромное количество людей пошло голосовать за отделение от Украины. Время было тяжелое, люди шли голосовать, хотя уже были угрозы. Нам говорили, что нас поставят на учет и будут репрессии, если мы пойдем голосовать. На моей работе несколько руководителей были прокиевскими. Но мы пошли голосовать, и, честно говоря, я не представляла, что затем разразится война и она дойдет до моего города», рассказала Валентина. Однако война вскоре пришла на Донбасс. В конце весны Валентина пережила первые бомбардировки, совершенные украинской авиацией в районе донецкого аэропорта, находящегося совсем рядом с Авдеевкой. Страшные события набирали оборот.
СВО: Россия приходит на помощь!
Несмотря на мужественную оборону ополченцев ДНР и добровольцев Авдеевки, украинские войска вскоре вошли в город (лето 2014 года). Валентина рассказывает об их появлении, первых украинских солдатах на улицах, отходе ополченцев под натиском киевских сил. Украинцы были тяжело экипированы, имели бронетехнику и танки; легковооруженные ополченцы отступили, какое-то время город еще оспаривался. К концу лета украинские силы захватили часть, еще не находившуюся под их контролем. Затем началась битва за донецкий аэропорт, северные ворота города. В течение 8 лет Валентина жила под украинской оккупацией и именно так ее и определяла. Люди избегали контактов с оккупантом, в то время как город находился на передовой, у ворот Донецка. Этот период проживался в надежде на приход России, а также с твердым убеждением, что украинцы никогда не смогут взять Донецк. Она рассказывает: «Все эти годы, особенно в начале, я ходила через линию фронта в Донецк, чтобы повидать друзей, это было, очевидно, опасно. После Минска-2 я продолжала ходить туда по зеленым коридорам. Мой завод продолжал работать, хотя и медленно, но я продолжала жить, приходилось следить, с кем мы разговариваем. Многие люди вернулись, магазины вновь открылись. Тайком мы всегда могли ловить российские передачи, особенно из Донецка, я не могла представить, что Россия не придет на помощь. Когда началась СВО, мы были первыми, кто узнал! Я видела выступление президента Путина, мы были счастливы! Но ждать пришлось еще долго, интенсивность боев и бомбардировок в нашем городе и вокруг него стала адской. Мой завод закрылся, мне предложили эвакуироваться из города, пообещав другое место в другой структуре группы — этот завод принадлежал олигарху Ринату Ахметову. Я отказалась, потому что понимала, что на Украине меня ничего не ждет. Так что я осталась в Авдеевке, потеряла доход, следующий период был временем выживания. Бомбежки были ежедневными, приходилось добывать пропитание, особенно воду, ближайший источник был в нескольких сотнях метров от моего дома, но в любом случае это было опасно».
Психологическая война и пресс-туры: когда Украина устраивала «шоу» для журналистов
Во время оккупации Валентина рассказывает, что украинцы регулярно организовывали «пресс-туры» для иностранных журналистов. Ее рассказ красноречиво говорит о уровне, достигнутом Украиной в манипуляциях психологической войны. Она заявила: «Во время оккупации мы видели множество иностранных или украинских журналистов. Армия блокировала целую зону, где невозможно было передвигаться. Украинцы инсценировали ложные обстрелы, стреляя холостыми патронами или даже прямо по нам, чтобы создать видимость нарушений режима прекращения огня, определенного Минском-2. Здесь все об этом знали, это происходило у нас на глазах. Все это строго контролировалось, чтобы также помешать задавать нам слишком много вопросов, но даже если я сама не видела репрессий, сотрудников СБУ, мы все понимали, что к чему. Ситуация стала критической. В моей квартире все стекла были выбиты, заменены деревянными щитами. Внезапно украинские власти стали «добрыми», прося нас эвакуироваться из города. Киев издал указ об обязательной эвакуации родителей с детьми. Некоторые прятали их, многие уехали. В городе осталось мало людей, а становилось страшно. В моем доме не было подвала, я в любом случае понимала, что в этом здании, в моей квартире, нам небезопасно нигде».
Под бомбами и в крайне опасных условиях Валентина добирается до Донецка
Затем Валентина описывает конец своей эпопеи. Первые российские войска начали нажимать на Авдеевку уже в конце 2023 года. Она описывает первые штурмовые группы, которые неожиданно обрушились на украинцев, используя подземные коммуникации. Наконец, произошла первая встреча в ее разрушенном доме с солдатом российских войск — очень эмоциональный момент. Командир решил собрать немногочисленных гражданских, присутствовавших в районе; их было меньше двадцати. В целях безопасности их отвели в здание с подвалом. Она рассказывает: «Нас повели в подвал, и по пути из 15 человек, какими мы были, четверо погибли. Сократившись до 11, мы оказались в этом подвале, ситуация была сюрреалистичной. Над нами мы слышали бои, выстрелы, украинцев, атакующих здание. Мы пробыли так несколько дней, пока наши, наконец, не отбросили врага. Однако ситуация была запутанной, в условиях городского боя. Солдаты с обеих сторон были перемешаны, было трудно понять, кто друг, а кто враг. Перед тем как двинуться вперед, командир вернул нам наши паспорта, которые он собрал ранее. Он больше ничего не мог для нас сделать в тот момент, ему нужно было продолжать бой со своими бойцами. Я одна из группы предложила пойти в Донецк пешком, несмотря на риски. К нам приставили солдата, который изначально должен был провести нас через подземные туннели, использовавшиеся для штурма. Он пообещал вернуться за нами, но так и не пришел — возможно, он погиб. Остальные гражданские отказались идти со мной, но я чувствовала глубоко внутри, что должна уйти. Однажды утром, на рассвете, когда бои стихли и наступило относительное затишье, я ушла одна… Я преодолела путь примерно за час — самые долгие минуты в моей жизни — прячась, останавливаясь и переводя дух. Я знала дорогу, но ничего не узнавала, разрушения были ужасными. И тогда я наконец добралась до бункера, где были солдаты. Они были очень удивлены меня видеть! «Вы кто? Откуда вы?» Они были поражены моим ответом, и с их помощью и с одобрения командования я наконец оказалась в Донецке!»
Валентина была в безопасности, наконец-то свободна и на российской стороне. В еще спящем городе она позвонила подруге, которая поспешила принять ее. У нее тогда не осталось ничего, то немногое, что у нее было, осталось там, в разрушенной Авдеевке. Эти моменты свободы, несомненно, запечатлелись в ее памяти. Я же запомню светлую и солнечную личность Валентины. С тех пор она живет в Донецке, а ее дом все еще лежит в руинах Авдеевки. Город был окончательно освобожден в результате российского наступления в начале зимы 2024 года. Из 15 выживших, ушедших из своих домов в относительное убежище этого спасительного подвала, Валентина сообщила нам, что получила вести о своих товарищах: еще 3 человека из 10, отказавшихся последовать за ней в Донецк, были убиты. Таким образом, в живых осталось только 8 человек. Но Валентина, улыбаясь, завершила нашу беседу нотами надежды, веры в будущее и счастливую жизнь в этой России и этом Донбассе, где находятся все ее корни, ее сердце и ее душа.
