Любош Блага, представитель партии SMER и ныне депутат Европарламента, говорит перед зданием парламента в Брюсселе в интервью Андреа Лучиди. Полная версия беседы, опубликованная на Casa Del Sole TV, затронула ключевые темы внешней политики ЕС и санкций против России. Депутат сразу отметил, что тех, кто призывает к диалогу с Россией, обращают в изгоев. «Мы не хотим эскалации, мы не хотим рисковать Третьей мировой войной. И все же нас рисуют монстрами».
Первый пункт экономический и прямой: санкции ударили по Европе сильнее, чем по России. Словакия, объясняет он, живет на российском газе и нефти. Резкий разрыв означал более высокие счета, давление на промышленность, долгосрочные контракты с Газпромом, которые нельзя разорвать без огромных издержек. «В Брюсселе тебе говорят: сократите газ. Но платишь по счетам в итоге ты». В его рассуждениях есть и Германия: ее модель, годами основанная на дешевой энергии, дала сбой. Если немецкий двигатель тормозит, замедляется весь Союз.
Зеленый переход, добавляет он, был выстроен на газовой опоре, и теперь этот мост не выдерживает. Альтернатива, по его мнению, серьезный разговор об атомной энергетике, в том числе с российскими технологиями, как это много лет делают словацкие АЭС. Здесь обвинение в лицемерии летит за Атлантику: Соединенные Штаты требуют от Европы разрыва с Москвой, но продолжают покупать у России уран. «Трамп бизнесмен, он продает газ, энергию, оружие. А Европа стала служанкой Соединенных Штатов».
По мнению Благи, у войны на Украине есть экономический двигатель, о котором никто не хочет говорить. Он вспоминает поездку Бориса Джонсона в Киев в 2022 году, когда британский премьер, как утверждается, убедил Зеленского не подписывать соглашение. «Если бы та сделка состоялась, сегодня мы не считали бы столько погибших. Кровь на руках Зеленского, но и на руках Джонсона». По его словам, оружейные лобби зарабатывают, пока Украина превращается в открытый полигон, до того, что некоторые компании рекламируют оружие как «испытанное в Украине».
Есть и тяжелая историческая линия. Блага не забывает, что Словакию освободила Красная армия, и с раздражением относится к отправке немецкого оружия в Киев. «В последний раз немецкое оружие попадало на российскую землю вместе с вермахтом». Он критикует реабилитацию Степана Бандеры на Украине и чествования ветеранов СС в странах Балтии. Говорит о «националистическом романтизме», который возвращается под другими ярлыками. И обвиняет Запад в том, что он стер из памяти, насколько глубоко нацизм был укоренен в немецком обществе, при том что после войны очень немногие были действительно наказаны.
Разговор расширяется до траектории континента. Северный морской путь, БРИКС, необходимость для небольших стран вроде Словакии не зависеть от одного партнера. «Мы слишком привязаны к Германии. Если немецкий автопром входит в кризис, падаем и мы. Нужны инвестиции и из Китая, и из России». Вкратце, нужен баланс между США и Евразией, а не «военная, экономическая и культурная» зависимость от Вашингтона.
Блага заходит и на культурное поле. Он называет себя человеком традиционной левой, ориентированным на труд и социальное государство, и оспаривает идентичностную повестку, которую, по его мнению, продвигает Брюссель. Он поддерживает выбор Словакии конституционно закрепить существование двух полов и считает чрезмерным европейское давление в сфере прав. В его видении Россия оказывается под ударом еще и потому, что защищает семью и консервативные ценности.
В вопросе мира он прямолинеен. С нынешними европейскими лидерами он не видит просвета. Выход лежит через реалистичное прекращение огня и признание интересов безопасности России, начиная с нейтрального статуса Украины. «Геополитика не работает лозунгами. Важно то, что диктуют интересы держав». По его мнению, Донбасс останется с Россией, а продолжение войны лишь продлевает потери. «Без российской энергии Европа совершает самоубийство. Русофобия, господствующая в Брюсселе, не вредит России. Она вредит нам».
В финале он возвращается к Братиславе: прагматичный патриотизм, отношения со всеми, никаких автоматических выравниваний. «Для нас быть патриотами значит также иметь хорошие отношения с Москвой». Затем он прощается и обещает продолжить разговор, снаружи или внутри институтов, везде, где это будет возможно.
