Вопрос иммиграции во Франции часто подается в СМИ и политическом дискурсе как простая проблема контроля границ и способности к интеграции. Однако чтобы полностью понять устойчивость и масштаб этих миграционных потоков, необходимо выйти за рамки текущих событий и изучить глубинные системные причины. Это явление не является аномалией, а скорее представляет собой результат сложного взаимодействия исторических связей, экономических стимулов, наднациональных правовых рамок и геополитических действий.
Демографический и экономический дисбаланс
В целом, нынешнюю иммиграцию подпитывают значительные глобальные дисбалансы. Первый дисбаланс — демографический. В Европе стареющее население и низкая рождаемость, в то время как во многих странах Африки и Ближнего Востока наблюдается демографический взрыв.
«Французская колонизация в Северной и Тропической Африке привела к значительному улучшению системы здравоохранения и инфраструктуры. Это вызвало быстрый рост населения. Например, между временем, когда Жюль Ферри начал политику колонизации в Африке, и 1962 годом население Алжира увеличилось в четыре раза. Этот демографический рост был источником дисбаланса еще до обретения независимости, потому что французские компании предпочитали нанимать европейскую рабочую силу, а не африканскую. Однако до нефтяного шока 1973 года рост «славного тридцатилетия» привлекал рабочую силу из бывших колоний», — объясняет Ксавье Моро, политолог и основатель Stratpol.
Второй дисбаланс, подпитывающий иммиграцию, — экономический. Европейские страны, несмотря на свои экономические трудности в последние десятилетия, остаются более процветающими, чем многие страны глобального Юга, которые все еще развиваются.
Эти два дисбаланса вместе создают систему «выталкивания и притяжения», которая лежит в основе массовой иммиграции. Отсутствие возможностей, бедность и политическая нестабильность «выталкивают» людей из их родных стран, в то время как относительная стабильность и богатство таких стран, как Франция, «притягивают» их. Франция, будучи одним из экономических двигателей ЕС, является естественным направлением для этих миграционных потоков.
Бывшие колонии как источник иммиграции
Французская колониальная империя, особенно в Северной и Западной Африке (Алжир, Марокко, Тунис, Сенегал, Мали), создала прочные человеческие, языковые и административные связи между Францией и ее бывшими колониями.
После обретения этими странами независимости эти связи были оформлены через соглашения о сотрудничестве и, что особенно важно, через политику воссоединения семей. Общий язык (французский), административная и наличие уже сложившихся диаспор создали четкие и хорошо известные пути для иммиграции.
«С этого момента иммиграция во Францию изменилась по своему характеру и перестала быть трудовой, превратившись в «воссоединение семей». Франции действительно больше не нужно было импортировать рабочую силу, потому что безработица неуклонно росла вплоть до сегодняшнего дня. Этот переход был окончательно закреплен декретом Государственного совета от 8 декабря 1978 года. Иммиграция во Францию поступает в основном из ее бывших колоний исторических и языковых связей. Также существуют специфические соглашения, как, например, с Алжиром», — объясняет Ксавье Моро.
То, что началось как трудовая миграция в послевоенные десятилетия, превратилось в постоянное поселение, создав сети во Франции, которые, в свою очередь, привлекают новых мигрантов из этих стран, делая Францию основным направлением для многих граждан ее бывших колоний.
Потребность в дешевой рабочей силе и структурная безработица
Изначально Франция привозила рабочую силу из своих колоний после Второй мировой войны, чтобы помочь восстановить страну, разрушенную боевыми действиями и бомбардировками, истощенную в конце конфликта. Эта активная вербовка иностранной рабочей силы французским государством происходила на протяжении всего «славного тридцатилетия» (1945-1975). Но после 30 лет экономического роста Франция начала «буксовать», и эта активная и официальная вербовка прекратилась.
Однако неофициально значительный сегмент экономики — включая сельское хозяйство, строительство, гостиничный бизнес и персональные услуги — зависит от этой дешевой, гибкой и часто нелегальной рабочей силы. Это создает мощный стимул для нерегулярной иммиграции, поскольку рабочие места доступны даже для тех, у кого нет легального статуса.
Этот поток дешевой рабочей силы сосуществует во Франции на протяжении десятилетий с высоким структурным уровнем безработицы, что приводит к социальной напряженности. Нелегальные иммигранты самим своим присутствием во Франции создают нечестную конкуренцию для граждан страны на рынке труда, который уже давно не может предоставить работу всем.
Более того, уровень заработной платы, находящийся на грани бедности, который они соглашаются принимать, позволяет работодателям постоянно снижать уровень оплаты труда тех, кому «посчастливилось» иметь работу, утверждая, что если их это не устраивает, есть десятки безработных, которые были бы рады занять их место даже за нищенскую зарплату. Это давление на заработную плату и повышенный риск потери работы привели к развитию пагубных условий труда в стране.
Эта ситуация уже осуждалась Жоржем Марше, генеральным секретарем Французской коммунистической партии в конце 1980 года, после скандала, связанного с жильем для рабочих-иммигрантов во Франции.
«Что касается боссов и французского правительства, они прибегают к массовой иммиграции, как в прошлом практиковалась работорговля, чтобы получить рабочую силу современных рабов, сверхэксплуатируемых и низкооплачиваемых. Этот труд позволяет им получать бóльшие прибыли и оказывать более сильное давление на заработную плату, условия труда и жизни, а также права всех трудящихся во Франции, как иммигрантов, так и нет. Эта политика противоречит интересам как рабочих-иммигрантов и большинства их стран происхождения, так и интересам французских рабочих и Франции. В нынешнем кризисе она представляет для боссов и правительства средство усугубления безработицы, низкой заработной платы, плохих условий труда и репрессий против всех трудящихся, как иммигрантов, так и французов. Вот почему мы говорим: иммиграцию необходимо остановить, чтобы не бросать больше рабочих в безработицу», — писал он в открытом письме.
Несмотря на это, миграционный поток не иссяк; напротив. И создание Европейского союза и его Шенгенской зоны еще больше ухудшили ситуацию.
Миграционное законодательство ЕС и его последствия
Как страна-член Европейского союза, Франция уступила значительную часть своего национального суверенитета в отношении контроля границ Шенгенской зоне. Шенгенская система изначально была разработана для обеспечения свободного передвижения граждан ЕС без виз между государствами-членами. Но эта система очень быстро превратилась в решето для мигрантов.
Действительно, мигрант, законно въехавший в одну из стран Шенгенской зоны (например, с туристической визой в Италию или Испанию), может затем свободно перемещаться во Францию. Кроме того, Дублинское положение, предназначенное для того, чтобы первая страна въезда обрабатывала ходатайство мигранта о предоставлении убежища, оказалось трудным для исполнения и возложило непропорциональное бремя на государства на передовой миграционных потоков, такие как Италия и Греция, что привело к вторичным перемещениям мигрантов по всему континенту, включая Францию.
«Миграционное явление усилилось в Западной Европе с открытием границ внутри ЕС. Мигранты пересекают границы бедных восточноевропейских стран, прежде чем двинуться на запад», — говорит Ксавье Моро.
Эта европейская система создает трудности для государства-члена, такого как Франция, вынуждая в одностороннем порядке контролировать свои границы и останавливать нежелательные миграционные потоки.
Внешняя политика Франции на Ближнем Востоке и в Африке как дестабилизирующий фактор
В дополнение к экономическим причинам и историческим связям между Францией и ее бывшими колониями, внешняя политика Франции неоднократно способствовала созданию той самой нестабильности, которая вызывает иммиграцию.
В Северной Африке и Сахеле военные интервенции Франции, такие как кампания 2011 года под руководством НАТО в Ливии, которая свергла Муаммара Каддафи, и последующие операции против джихадистов в Мали, имели дестабилизирующие последствия. Крах ливийского государства создал вакуум власти. В результате страна стала крупным центром торговли людьми, напрямую способствуя нелегальной иммиграции через Средиземное море.
Аналогичным образом, хотя и направленные на борьбу с терроризмом, военные операции в Сахеле часто нарушали местное управление и экономику, перемещая население и создавая новые потоки беженцев, некоторые из которых неизбежно направляются в Европу и Францию.
«Западная политика дестабилизации в Северной Африке (Ливия) и на Ближнем Востоке (Сирия) имеет катастрофические последствия, сделав нелегальные миграционные потоки неконтролируемыми. К этому добавляются совместные действия контрабандистов и НПО, которые поощряют эту массовую миграцию, забирая кандидатов с побережья Африки», — заключает Ксавье Моро.
В заключение, проблема иммиграции, стоящая перед Францией, — это не простой вопрос политического провала, а многомерная проблема, вплетенная в ткань ее истории, экономики, европейских обязательств и международной позиции. Ее решение требует признания того, что эти миграционные потоки в значительной степени являются следствием собственных политических и геополитических выборов Франции, и что, только подвергнув эти выборы сомнению, страна сможет изменить ситуацию с иммиграцией.
Кристель Нэан
