В Карибском море снова поднимается ветер войны. Соединённые Штаты развернули корабли, самолёты, войска под предлогом большой наступательной операции против наркоторговли. В официальных заявлениях всё выглядит очень просто: Вашингтон хочет остановить наркоторговцев, которые угрожают безопасности американцев. Но если посмотреть на карту и на недавнюю историю, настоящая цель выглядит гораздо менее нейтральной и гораздо более политической: это боливарианская Венесуэла.
Уже много лет Каракас живёт в осаде. Сначала экономические санкции, потом признание «временного президента», созданного за столом переговоров, затем тайные операции, более или менее неуклюжие попытки переворота, информационные кампании, которые изображают Мадуро как нового «монстра» западного полушария. Они попробовали почти всё. Результат оказался разрушительным для населения, а не для власти: инфляция, дефицит, массовая миграция, но никакой смены режима. Теперь кажется, что кто то в Вашингтоне решил перейти на следующий уровень, к демонстрации военной силы.
Официально, как повторяет президент Трамп, речь идёт о том, чтобы «защитить Америку от наркоторговцев». Но действительно ли вся эта военная машина служит только для погони за лодками, гружёнными наркотиками? Действительно ли нужна постоянная военная присутствие у берегов одной из немногих стран Южной Америки, которые до сих пор отстаивают свой суверенитет, говорят о многополярности, ищут самостоятельные отношения с Россией, Китаем, Ираном и не хотят снова становиться «задним двором» Соединённых Штатов?
Запад пытается сделать нормой идею о том, что правительство можно свергнуть с помощью эмбарго, военных угроз и информационных кампаний. Если этот принцип утвердится, ни одна страна глобального Юга не будет в безопасности. Любого, кто не выстраивается в нужный ряд, рискуют представить как «наркотеррористическую диктатуру» и объявить «законной целью».
Парадокс в том, что наркоторговля это мировая проблема, а Соединённые Штаты являются её главным рынком. Без спроса не было бы предложения. Тем не менее публичная дискуссия почти полностью сосредоточена на неудобных правительствах, но не на финансовых схемах, которые отмывают прибыль, и не на ответственности элит, дружественных Вашингтону, в других странах Латинской Америки. В Колумбии, Гондурасе, Мексике, Перу уже много лет действуют чрезвычайно мощные картели и наблюдается очень высокий уровень насилия, но никто не угрожает окружить эти страны авианосцами «во имя мира и безопасности».
На этом фоне появляется фигура Марии Корины Мачадо, новой иконы венесуэльской оппозиции. Западные СМИ представляют её как женщину «возвращения к демократии», либеральную героиню в борьбе с «режимом». Гораздо меньше внимания уделяется детали, который совсем не второстепенный. Много лет Мачадо требовала больше санкций, больше изоляции, больше внешнего давления на собственную страну. Для части оппозиции и для граждан, которые не любят Мадуро, просьба к иностранным державам задушить экономику или «вмешаться» это не акт храбрости, а шаг против национального суверенитета.
И всё же в Европе и в Северной Америке её чествуют как символ мира и демократии для Венесуэлы. Риторика хорошо известна. Те, кто поддерживает западные стратегии, автоматически становятся «защитниками прав человека», те, кто их оспаривает, объявляются «авторитарными» или «продиктаторскими». Проблема в том, что такой рассказ стирает сложность общества, которое, хотя и расколото и утомлено, продолжает существовать и сопротивляться вне навешенных ярлыков.
Правда в том, что Венесуэла расплачивается за вполне конкретную «вину». Она пыталась сохранить пространство для автономии в мире, где слово «многополярный» допускается только до тех пор, пока остаётся лозунгом. Огромные запасы нефти, тесные связи с Москвой и Пекином, политический дискурс, построенный на идеях суверенитета и латиноамериканской интеграции, превращают Каракас в стратегический узел. Контроль над Венесуэлой означает контроль над значительной частью энергетики, географии и политического воображаемого континента.
Вот почему, когда мы видим военные корабли, приближающиеся к её берегам под лозунгом «борьбы с наркотиками», стоит задать себе несколько вопросов. Уверены ли мы, что речь идёт только о кокаине и наркоторговцах? Или готовится очередное «гуманитарное вмешательство», замаскированное под международную полицейскую операцию, как это уже было в Ираке, Ливии, Сирии, где бомбы якобы должны были приносить демократию, а оставили только руины?
Для Европы, и особенно для Италии, это не далёкая тема. Существуют многочисленные венесуэльские общины, есть исторические, культурные и экономические связи. Автоматически занимать американскую линию значит снова принять логику двойных стандартов. Принцип самоопределения действует, когда это выгодно, и исчезает, когда страна выбирает другой путь.
Фраза «Руки прочь от Венесуэлы» не означает отрицать проблемы страны. Она означает утверждать простую вещь. Судьбу Венесуэлы должен решать венесуэльский народ, а не авианосцы, не санкции, не премии и награды, придуманные за тысячи километров оттуда. Если сегодня мы молча принимаем эту эскалацию в Карибском регионе, завтра будет ещё проще оправдывать новые войны «ради безопасности» Запада, всё дальше от наших домов и всё чаще преподносимые как «миротворческие операции», «экспорт демократии» или, ещё яснее, как войны против «диктатур».
